«Но психика не может разрешиться на уровне индивидуированного существа как такового; она является основой участия в более широкой индивидуации — коллективной. Ставя себя под вопрос, индивидуированное существо в одиночку не может выйти за пределы тревоги, которая представляет собой операцию без действия, непрерывное переживание, не способное разрешить аффективность, препятствие, через которое индивидуированное существо исследует свои измерения бытия, не имея возможности превзойти их. Понятие трансиндивидуального соответствует коллективу, рассматриваемому как аксиома, разрешающую психическую проблему.»

«Если же, напротив, обратиться к подлинному посредничеству между природой и человеком — к технике и миру технических объектов, — то можно прийти к теории познания, которая уже не является номиналистической. Это осознание возникает через операцию, но операциональное не тождественно практическому: техническая операция не является произвольной, не подчиняется во всём капризам субъекта и случайным требованиям непосредственной полезности. Техническая операция представляет собой чистую операцию, в которой задействованы истинные законы природной реальности; искусственное — это нечто природное, приведённое в действие, а не нечто ложное или человеческое, ошибочно принимаемое за природное.»

«Произошло бы постепенное локальное изменение онтологического статуса среды: исходный архетипический зачаток породил бы вокруг себя первую зону кристаллизации; таким образом, возник бы чуть больший модулятор, который затем создал бы вокруг себя ещё больший модулятор, и так — поэтапно, при том что граница оставалась бы модулируемой. Так растёт кристалл, когда поддерживают образование искусственного кристалла: начиная с микроскопического кристаллического зародыша, можно получить монокристаллическое тело в несколько кубических дециметров. Не подразумевает ли деятельность мышления аналогичного процесса, mutatis mutandis? Здесь особенно стоит искать основание способности к открытию посредством аналогии: разрешение проблем в ограниченной области содержания мышления с помощью определённой схемы позволяет осуществить переход к другому элементу трансдуктивно и способствует «улучшению понимания».»

«Эта независимость и объективность образа поразила мыслителей древности: в шестой книге Одиссеи Гомер описывает видение (songe), в котором Афина является юной принцессе Навсикае, побуждая её пойти стирать одежды на том самом берегу, где вскоре высадится потерпевший кораблекрушение Одиссей — словно это происходило у ложа Навсикаи. Видение (songe), с оживляющими его фигурами сна (rêve), — это не просто то, что мы назвали бы субъективным событием; оно проявляет определённую силу, намерение или реальность, не укоренённую в субъекте, но, напротив, приходящую к нему и обращающуюся к нему.»